Левин Юрий Абрамович

Сразу после завершения учебы был принят на работу в редакцию районной газеты «Стяг коллективизации».

В ноябре 1938 года призван на срочную службу в Красную армию, в танковые войска. В 49-й легко-танковой бригаде (Киевский военный округ) закончил полковую школу и стал командиром танка Т-26. А в начале 1940 г. снова возвратился в журналистику, теперь уже военную. Стал корреспондентом газеты танковой части. Затем учеба в Москве на Высших курсах газетных работников Красной Армии. С начала сентября 1941 г. фронт (Калининский), корреспондент газеты 31-й армии «На врага». Участвовал в оборонительных боях под Ржевом, Осташковом, на берегу Волги.

В сентябре 1942 года, когда бои развернулись в районе Сталинграда, в звании старшего политрука был направлен в газету Сталинградского фронта «Сталинское знамя». Все дни и ночи находился в пылающем Сталинграде, собкором фронтовой газеты в легендарной 62-й армии, которой командовал генерал В.И. Чуйков.

После Сталинграда был корреспондентом газет Южного и 4-го Украинского фронтов. У Мелитополя был ранен, контужен. Излечившись, был корреспондентом газеты 3-й ударной армии «Фронтовик». Прошел боевой путь от Риги, через Варшаву до Берлина. Завершил военный поход у стен рейхстага.

После Победы пять лет служил в Группе Советских войск а Германии, откуда в 1950 году прибыл в Свердловск, в газету Уральского военного округа «Красный боец». Уволился из армии в 1971 году. В семидесятые годы был корреспондентом «Литературной газеты» по Уралу. Все годы после увольнения из армии в звании подполковника посвятил литературной деятельности.

За это время вышло до 20-ти книг: повести «Золотой крест» (в соавторстве с Н. Мыльниковым), «Л.Я. Мехонцев, «Комбат», «Я вернусь, мама!», «Схватка», книги рассказов – «Память», «Оглянись», «Поиск продолжается», « Эхо сороковых», «Генералиада» и другие.

С сентября 1992 года член Союза Российских писателей.

Награжден пятью боевыми орденами и 16 медалями.

Женат. Имею двоих детей – дочь Анна, сын Александр.

Начало повести Юрия Левина «Схватка»

Емельян лежал навзничь…

Глаза его чуть-чуть приоткрылись – и снова все поплыло: и облако, и небо, и лесок, что ёжиком торчит на бугре.

Он лежал на самом дне окопчика и боялся шевельнуться. Боялся оттого, что не знал, цел ли он, все ли у него на месте, может, чего-то уже и нет. Потихонечку шевельнул сначала пальцами левой руки, потом правой – кажется, они при нем, вроде в целости.

А лесок вместе с бугром все плыл – то вправо, то влево, как, бывало, он сам на качелях, что во дворе прилажены были для детишек.

Смешно, самому до тошноты худо, а на ум пришли качели. Вспомнил, как мастерил: столбики поглубже в землю закапывал, да камнями в ямках обкладывал, чтоб намертво стояли. Потом из кузни принес железный кругляш, на который повесил цепи с доской – и все было в ажуре. «Ладны твои руки, Емелюшка!» – хвалила мужа Степанида. А он не любил, когда она его Емелей звала, сердился и выговаривал: «Ну сколь говорить надо, что емельяном меня нарекли, а ты все долдонишь: Емеля да Емеля». А она, Степанидушка, в ответ хохотала, да так звонко, что даже собачонка Мурзик начинал лаять.

Емельян услышал странные лающие звуки и не понял, то ли люди голос подают, то ли собаки перебрехиваются.

Встрепенулся. Приподнял голову и прислушался. Нет никого. Тихо. Видать, показалось.

И только сейчас ощутил боль. Тупо ныла поясница, а левая нога совсем одеревенела. Попробовал приподнять – не смог. Будто током ударило по спине…

-Покалечил-таки, гад! – выругался Емельян и снова замер в окопчике.

Чтобы утихомирить боль, прикрыл глаза. В темноте увидел танк, тот самый, который с полчаса тому назад полз прямо на его окоп.