Александр Алексеев-Свинкин - художник XX века

Однажды приобщившись к искусству, вкусив его прелесть даже на самодеятельном уровне (школьный театр или рок-группа), человек уже не может хотя бы периодически не возвращаться к нему - настолько сладостен и приятен этот процесс самовыражения.

Что же говорить о людях, целиком посвятивших себя этой страсти? Они обречены, сделав искусство своей профессией в молодости, как большинство из них (Рафаэль, Левитан, Дали ), или бросив во имя него уже приобретенную профессию и достаток, как некоторые (Гоген), постоянно пополнять свою сущность творчеством, стремясь к непременному улучшению его качества и объема.

Это обрекает художника на постоянный поиск новизны, на, порой, резкие изменения точки отсчета и стилистики. Перед ним, в какую бы пору своей жизни он не начал творить, всегда (как бы он не отрицал этого) стоят две задачи: изучить, т.е. пропустить через себя весь( если это вообще возможно) предшествующий опыт, и сказать свое весомое новое слово, то бишь стать выразителем неких глобальных тенденций времени. Вот так: ни больше - ни меньше.

Возьмите любую раннюю программную работу любого художника, и вы непременно увидите эти две тенденции воочию. Екатеринбургский художник Александр Алексеев - не исключение.

Вот его первая программная работа "Во саду ли, в огороде..."(1974 г.), появившаяся на Весенней традиционной выставке живописи в Доме художника в 1975 году. По манере - это современная лубочная картина с привычными нам атрибутами персонажей и знакомым пейзажем. Но отсылает она нас к картинам художников Северного Возрождения, решенных в жанре бытовых многофигурных композиций, например Питера Брейгеля Старшего с его "Нидерландскими пословицами". Она и выполнена в технике масляной живописи по левкасу на дереве - традиционной технике ранней ренессансной картины. Это - осмысление опыта.

С другой стороны - это типичная "картинка" (как любят выражаться сами художники) поколения художников-"семидесятников", с их театральностью и карнавальностью сюжетов, нарочитым уходом от грубой реальности в добрый мир сказочности и лицедейства. А это уже - обозначение своего места в современном творческом художественном процессе. В 1978 г. после участия в республиканской выставке в Москве нескольких живописных натюрмортов А. Алексеев (а тогда еще А. Свинкин), набрав необходимый рейтинг, становится самым молодым в то время членом Свердловской организации Союза художников. Этому предшествовали крупные картины для музея Свердловской железной дороги ("Ефим и Мирон Черепановы", 1976), для Уральского Политехнического института ("Студенты", 1978) и работа над станковыми натюрмортами.

Начинается его активная работа в области сюжетно - тематической картины, попытки по - своему отобразить мифологические и религиозные сюжеты ("Даная", 1978; "Тайная вечеря", 1980), с другими критериями подойти к жизни литературных героев ("Дон Кихот", 1980) - это примеры дальнейшего осмысления культурного наследия, но прочитанные применительно к современности. А вот картины "Приемный пункт стеклопосуды" (1984), "В ресторане"(1984) - навеянный временем критический реализм в духе публицистики неформальных, альтернативных официальному искусству, движений периода "застоя". Это не просто стремление познать мировую культуру, не только желание изучить многообразие стилей и направлений живописи и графики, это - попытка стать современным художником 20-го века.

Со середины 80-х годов у художника начинают все больше проявляться изменения в манере письма. То, что раньше использовалось в картинах "для себя", делалось в мастерской как эксперимент, стало выходить за ее двери, появляться на выставках. Гладкое тонкое письмо, интересно использованные приемы сюрреализма уступают место экспрессивной манере, контрастам ярких цветовых плоскостей. Поверхность холста становится рельефной, вибрирующей, для чего используется не только широкий мазок и работа с красками, выдавленными прямо из тюбика, но и введение гипсового рельефа ("Дороги войны", 1985).

Что же произошло? Изменилось время, стал меняться подход к искусству. Художник расширил творческую манеру выражения, заговорил другим языком, что дало ему возможность выражать свои мысли более адекватно духу и стилистике современности, а это само по себе требует определенных усилий. От гладкой, реалистической манеры изображения он переходит к умышленному деформированию натуры, идет на отказ от излишней досказанности, на контрастные сочетания цветов для придания образу большей внутренней динамики.

Именно эта задача стояла перед художником в картине "Импровизация"(1984, Екатеринбургский Музей Изобразительных искусств). Это попытка сочетать на одном холсте классическое студийное изображения обнаженной модели и современный, пронизанный сложной ритмикой, ломанной пластикой и цветовой дискретностью ее образ, как его видит художник. В решении холста прослеживается аналогия с джазовой импровизацией, которая вытекает из заданной темы и, перерастая ее рамки, превращается в живой" поток сознания". Импровизация возникает прямо в момент исполнения и ценна именно своей свежестью и непредсказуемостью. В "Импровизации" художник пытается воссоздать тот же творческий процесс, преодолевая инертность живописного материала, то есть сократить до минимума расстояние между мыслью и ее воплощением.

В 1990 году в выставочном зале Красногвардейского района Москвы прошла персональная выставка А. Алексеева, с которой около 20-ти картин были отобраны для экспонирования в одной из частных галерей Парижа. Художник месяц проводит в Париже - этой Мекке художественного мира, где вживую соприкасается с современным авангардным искусством, наблюдает направления его развития. Затем следуют другие поездки по Европе, его картины покупают. Эти поездки и контакты с авангардными художественными направлениями с одной стороны, и бурные события перестроечного периода в нашей стране в это время заметно повлияли на взгляды А. Алексеева, что проявилось в манере художественного выражения в его новых работах.

Искусство Запада вообще стремится уйти от какой-либо идеологии, морализаторства и назидательности сюжетов. Поэтому тематическая картина воспевающая и прославляющая, бичующая и осуждающая, как продукт тоталитарного общества в любой его ипостаси будь то абсолютная монархия или диктатура любого вида, не пользуется зрительским вниманием. Произведение искусства существует как самоценная эстетическая единица, а отсюда основными критериями оценки являются высокий профессионализм, грамотное композиционное решение, "вкусная" цветовая гамма, то есть акцент переносится на формальное исполнение работы, будь то эстетизация прекрасного или безобразного (в этом случае работа притягивает своей эпатажностью). Картина - это некая игра, в которую художник играет со зрителем, и игра эта должна доставлять удовольствие обоим ее участникам.

Социальный хаос перестройки, вскрывший мрачные стороны бытия нашей страны и вызвавший шквал обличений, коснулся и изобразительного искусства. Художники на какое-то время окунулись в лавину публицистики, стали поголовно создавать работы в духе обличительного реализма, желая обозначить свою гражданскую позицию, дать свою оценку происходящему. Но через некоторое время такая форма художественной деятельности начала раздражать как зрителей, так и исполнителей. Мысль о том, что не может быть совсем все плохо, стала проникать в умы, а желание видеть оптимистические или просто красивые работы, тяга к получению положительных, радостных эмоций от искусства, постепенно вернуло художественное творчество к изначальному его предназначению: декларативная функция уступила место эстетической.

Влияние внешних факторов и естественный хода внутреннего творческого развития выразились в появлении в творчестве А. Алексеева новой изобразительной концепции. Появилась масса картин, организованных в тематические циклы. Таковыми являются прежде всего натюрморты ("На столе",1995; Груша в саду",1996) с преобладанием цветочно-фруктовой тематики; изображение флиртующих парочек ("Рабочий и колхозница", 1991; "Дама и офицер", 1991); "сказочный" цикл ("Машенька и медведь", 1994; "Иван Грозный с котом Великим", 1997); так называемый "писательский" цикл ("Лев Толстой", 1997) и непременный цикл актуальной "публицистики"("Новые русские",1997; "Последняя серия "Санта Барбары", 1997).Объединяет их общность стилистических приемов и концепции автора.

В изобразительности - это прежде всего их нарочитая декоративность: фантастическая лубочность сюжетов, фееричность цвета, отсутствие какой-либо перспективы и свето-теневой моделировки, плоскостное решение холста. Но при всем этом в работах сохранено ощущение материальности, весомости и осязаемости изображаемого и непременный станковизм картины.
В концептуальном плане - это попытка выразить художественные взгляды, представить идеал изобразительности народной (в широком смысле этого слова) массы, визуально показать ту придуманную идеальную Россию, которой нет на самом деле, но которая присутствует в культурной народной традиции в сказаниях и лубке, которая управляется нравственными принципами Православия и законами справедливой власти, которая создана и поддерживается русской мечтой о Счастье. А счастье всегда ассоциируется с радостью и изобилием, отсюда общий приподнятый тон всех последних работ художника будь то преувеличенно роскошные натюрморты или излучающие внутренние свечение лица добрых царей, сказочных персонажей и даже иронично изображенных "новых русских".

Есть одно общее свойство, внутренне объединяющее, несмотря на внешние различия, картины этого художника разных лет. Это их душевная теплота, их трепетный лиризм. Его искусство не монументально по сути (несмотря на изрядные размеры), т.е. не призвано воздействовать на массы, а обращено на разговор с каждым в отдельности. Таков его способ восприятия мира, уходящий корнями в юность.

А. Алексеев - воспитанник и одновременно участник теперь уже не существующего художнического микромира, сформировавшегося когда-то на старых улочках Свердловска, примыкавших к Исети, где работали, а, иногда и жили в 60-е - 70-е годы тогда еще молодые художники. Этот район старых застроек, удаленный от шумного центра на какие-то несколько сот метров, обладает неповторимым очарованием, являясь государством в государстве, "провинциальным" центром большого города. Его атмосфера как нельзя лучше соответствует романтическому видению мира, лирическому ощущению героев. Возвращение к образам этих мест - это возвращение к духовному миру юности. Оно постоянно присутствует в работах разных лет, проходит через все творчество А. Алексеева, наполняя его картины, пейзажи, натюрморты и портреты флером некоей романтики. Таковы первые картины "Во саду ли, в огороде..." и "Натюрморт с зимним пейзажем"(1975), в этой же тональности выполнены портреты ("Мужской портрет", 1978 и "Девушка у окна", 1982) и пейзажи ("Сентябрь", 1983), в которых в хаотичном нагромождении старых домов и двориков отображены не просто любимые места художника, а где сам пейзаж становится его автопортретом. Этот мягкий лиризм, тоска по сердечности человеческих отношений, где-то утрачиваемых нами, ощущается и в его работах последних лет. И не случайно поэтому появление в его теперешнем творчестве портретов, выполненных в реалистической манере конца 70-х, начала 80-х годов.

Творческая спираль замыкается, но уже на новом витке.

Сергей Одоевский, искусствовед, директор «Галереи Одоевского»